Черногория: Как у Павича

Пасторальная Черногория 

Некогда Черногория была самой отсталой югославской республикой. Дотационная экономика, водопроводом охвачена дай бог треть обжитой территории. Деревня! Инфраструктурные проблемы с лихвой окупали пасторальные пейзажи – диковинные птицы в буйных зарослях, выпасы возле моря. О нем Жак-Ив Кусто, выдающийся путешественник и крупнейший исследователь Мирового океана, отозвался так: «Самое чистое место в Средиземноморье – Адриатика, самая чистая Адриатика у берегов Черногории». А на севере страны – горы, горы, горы. Сельская идиллия. 

Таким этот край и увидел мир после страшной балканской войны, разорвавшей Югославию на части. Черногория объединилась с Сербией и на годы стала заложницей экономической блокады. Неудивительно, что первыми русскими в новой истории Черногории были военные, разглядевшие сквозь разруху невероятный потенциал. За старинный каменный дом в пяти метрах от изумрудного моря просили всего двадцать тысяч дойчемарок (официальная денежная единица Черногории в тот период). Через несколько лет первые покупатели умножили свой капитал в десятки раз. 

После снятия экономической блокады инвесторы кинулись осваивать «последнее белое пятно Европы», как называли в нулевые Черногорию. Пасторальная страна превратилась в громадную стройку: как грибы после дождя появлялись сетевые магазины, автосалоны, гостиницы, закрылся на реставрацию уникальный в своем роде остров-отель Святой Стефан. Объявили о строительстве нескольких небоскребов. 

Местные риелторы, дабы продемонстрировать размах перемен, везли потенциальных покупателей домов и апартаментов на вершину горы Ловчен и оттуда, с высоты птичьего полета, возбужденно махали руками. Там – указывали в сторону Тивата – на месте судоремонтного завода канадский миллиардер Питер Манк сооружает самую большую в Средиземноморье марину. А чуть дальше, где мыс полуострова Луштица тонет в тумане, землю купил не то Лужков, не то Дерипаска, не то арабский шейх. Роют котлован под комплекс отелей. Семь звезд! В небольшом которском ресторанчике красуется фотография: Роман Абрамович в кругу друзей дегустирует местную кухню и напитки. Одни, потирая руки, предвкушали скорое превращение Черногории во второе Монако, другие морщили нос и с болью наблюдали, как рубится под застройку сосновая роща на мысе Завалы. 

К середине нулевых годов Черногория отделилась от братской Сербии и стала самостоятельным государством. «Последнее белое пятно Европы» исчезло. 

Менталитет 

Есть в этом балканском крае что-то притягательное и до боли знакомое. Денежный вопрос почти не испортил отношений между русскими и черногорцами – военными союзниками со времен царя Гороха. «Сколько нас? С русскими почти 200 миллионов», – гласит черногорская присказка. Может, все дело в близком менталитете, в уповании на «авось» и «само образумится». Русская пословица «Утро вечера мудренее» трансформировалась на Балканах в простое «сутра» – мол, незачем торопиться, завтра поглядим. 

О созерцательной и неторопливой жизни черногорцев слагают легенды. Когда в Югославии наступит коммунизм? – анекдот эпохи маршала Тито. Когда серб полюбит хорвата, словенец заплатит за друга в ресторане, македонец перестанет печалиться, а черногорец начнет работать. Вся бывшая Югославия потешается над десятью заповедями местных жителей, суть которых в следующем: человек рождается усталым и живет, чтобы отдыхать. Как здесь не вспомнить анекдот про двух черногорцев, лежащих возле моря под деревом инжира: вот бы нам по фрукту в рот упало, да кто жевать будет... Шутки шутками, но ни на одной стройке черногорца днем с огнем не сыщешь. Проектировать здание будет серб, а рыть котлован – босниец (согласно местной шутке, фундамент дома возведут в том месте, где лучше ловится мобильная связь). 

В ответ черногорцы травят байки о жителях хорватского острова Брач, известных скупостью и расчетливостью. Пожалуйте шедевр. У брачанина умерла жена. Он пришел в газету дать объявление стоимостью 40 кун. Брачанин написал: «Умерла Мария». «За эту сумму вы можете написать не одну, а две строки», – пояснили вдовцу в газете. Тот подумал и добавил: «Продаю оливковое масло». Многонациональные Балканы со столь разнообразной ментальностью – кладезь для людей с чувством юмора. Тем, кто поколесил по бывшей Югославии, перипетии фильмов Кустурицы не кажутся таким уж творческим вымыслом. 

В Черногории мы закрываем глаза на лезущую изо всех щелей совковость (сами недавно оттуда), строительный шум (даже летом, в разгар сезона), грязь на пляжах (случается) и необязательность местного населения. Недоевропа, зато как душевно! Не во всех краях заплутавших по горным тропам и накормят, и напоят. Когда вечером жители Боки (Боко-Которского залива) в десяток голосов затягивают народные песни, душа отбывает в далекие бестелесные миры. Владимир Высоцкий, вкусивший прелести здешней жизни, написал: «Мне одного рожденья мало, расти бы мне из двух корней. Жаль, Черногория не стала второю родиной моей». 

Однажды нам удалось собрать все шедевры местной кухни за раз. Виноградная ракия («Лоза»), грушевая ракия («Вильямовка»), сливовица, травяная настойка «Горький лист», красный «Вранац» и белое «Крстач». Компанию им составлял хорватский ром и 40-градусная «инжировка» оттуда же. Выделялся на полке 50-градусный самогон в трехлитровой пластиковой бутылке, купленный по случаю у соседей (именно он оказался самым вкусным). Закуска – яблоки, боснийский виноград и албанский арбуз. В магазинах и на рынках Черногории не встретишь московского изобилия, зато почти все, что продается, по-настоящему вкусно. Главное – не количество, а качество. Так в двух словах можно выразить ретейлерскую концепцию. 

Как и в Хорватии, знакомство с местными – сербами или черногорцами – может обернуться продолжительной дегустацией. Если вас пригласили в гости, приготовьтесь опрокинуть рюмку-другую и закусить домашними вкусностями, без этого никак. 

Традиционные черногорские хиты – негушский пршут (слегка солоноватое вяленое мясо), домашние сыры, каймак (створоженные сливки), оливки. Из тяжелой артиллерии: «ягнятина из-под сача» – мясо с картофелем готовится в чугунной посуде на раскаленных углях; баранина, сваренная в молоке с морковкой и душистыми кореньями; «мешано месо» – горячее ассорти из тефтелей, печени, домашних колбасок и свиной котлетки; «рибля чорба» – уха из разных видов пресноводной рыбы. 

Рыба и многочисленные моллюски (креветки, осьминоги, мидии, улитки) – важные элементы черногоркой кухни. Как и тунец, дорада, сибас. Очень популярны паста с морепродуктами и пицца из тунца. Рыба и морепродукты подаются со свежим хлебом, овощами и оливковым маслом разнообразных сортов. На тарелке – обязательно треть лимона. Во многих ресторанах традиционные блюда обогащаются итальянскими и французскими кулинарными нотами. Попробовав уху в разных местах, вы вряд ли найдете похожие вкусы. 

Которский залив (Боко Которска) 

6:30 утра. Выспаться не дают продавцы овощей и фруктов, объезжающие залив от Тивата до Котора и дальше, в сторону Пераста, на своих простеньких фургонах. Из-за их пронзительных криков будильник не нужен. На улице светло, но солнце еще скрыто за высокими горами. Сажусь на велосипед и отправляюсь на рыбную ферму, которая хорошо видна на картинке гугловского сервиса «Планета Земля», если навести на район Столива, Пераста и пролива Вериге, самого узкого места бухты. Она как раз там, где расположены два крохотных острова с каменными шедеврами зодчества – Госпа од Шкрпела и Святого Георгия. 

По дороге выпиваю чашку эспрессо – кафе уже открыты. Купаюсь в море, больше напоминающее соленое озеро, окруженное со всех сторон высокими горами (бухта состоит из нескольких крупных заливов, соединенных узкими каналами). Лежа в спокойных водах залива, вспоминаю перипетии одного романа Милорада Павича: «Когда мы приехали в Котор, стояла тихая, безветренная погода. Лодки покачивались над своими перевернутыми отражениями, и казалось, будто моря нет вовсе. По белым склонам гор скользили черные тени облаков, похожие на быстро перемещающиеся озера. Вечером здесь достаточно вытянуть руку, и ночь упадает тебе прямо в ладонь…» Вокруг полно каменных церквей и дворцов, поэтому возникает ощущение, что купаешься среди музейных экспонатов.

 

Дорога петляет вдоль залива и поднимается в гору. На приближение «рыбняка» намекают несколько припаркованных машин и лай собаки. Дергаю за веревку – где-то внизу гудят ударившиеся друг о друга металлические штуковины. Два любопытных глаза смотрят наверх. Делаю знак пальцами и получаю пять килограммов сибаса с серьезным довеском (продавцы помнят, что отдыхаю с маленьким ребенком, а дети на Балканах – святое). 

Которский залив, часто именуемый южным фьордом Европы, захватывает не только природными красотами. В самой дальней его части, где вдоль моря вытянулись очаровательные поселения Прачнь, Мао, Доброта, Ораховец, почти нет отелей и любителей ленивого пляжного отдыха. Жизнь здесь течет почти так же, как 200-300 лет назад, разве что домов стало больше, да автомобили шныряют вместо лошадиных повозок. У самой воды, на пирсе, где по идее должен стоять бутик-отель, припаркован древний югославский грузовик. Нормальная ситуация. Пляжи тут вовсе не пляжи, а дворы с видом на море, до которого от входной двери несколько шагов. Несмотря на строительный бум, в старинных поселениях залива по-прежнему доминируют каменные дома, формирующие одну из самых живописных улиц и природных гаваней мира. 

Населенная с античных времен полоска между горами и морем дала миру много средневековых городов: Котор, Пераст, Рисан, Херцег-Нови. Это государство в государстве со своей богатой историей, имеющей огромное значение для черногорцев и хорватов – потомков капитанов, плававших вокруг света. На берегах Которского залива множество древних церквей, православных и католических; некоторые из них являются объектами паломничества. 

Ада Баяна 

Остальное побережье сегодня страдает от застройки, но и здесь сохранились прекрасные уголки: полуостров Луштица, Королевский пляж, остров-отель Святой Стефан... Интересно местечко Ада Бояна, расположенное на самом краю Черногории, хотя кажется, что на самом краю земли. Широченная полоса мельчайшего темно-серого вулканического песка тянется на двенадцать километров от средневекового Ульциня до границы с Албанией, где устье реки Баяна намыло остров Ада треугольной формы. С двух сторон он окружен пресной водой, а с одной – соленой. Природный феномен притягивает любителей натуралистического отдыха (местная нудистская община – одна из старейших в Европе) и поклонников кайтсерфинга. Тут почти нет поселений, кроме рыбных ресторанов, поэтому осенью, когда 12-километровая «Великая плажа» пустеет, сюда приходит стадо коров. Оно спокойно гуляет вдоль Адриатики до вечера, пока красное солнце не уходит за горизонт. 

На этой земле, где минареты мечетей чередуются с католическими колокольнями и православными куполами, где Запад перемешался с Востоком, где ультрамодные спорткары пролетают мимо стареньких «юго», острее всего чувствуешь необычность и парадоксальность Черногории. И, кажется, ничего не удивляет. Когда я еду обратно, местная радиостанция выдает потрясающую новость. Полицейский патруль преследовал в этой округе наркодилера, который пытался скрыться в лесу на тракторе. 

«Кантри-Тур» Телефон: 8 (495) 739-48-48.